Хоббит или туда и обратно - Страница 1

К оглавлению

1

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Хоббит или туда и обратно

перевод с английского В. Баканова и Е. Доброхотовой-Майковой

стихи в переводе Г. Кружкова

Глава 1
Незваные гости

В норе под землей жил хоббит. Не в сырой и затхлой с дождевыми червями, не в голой песчаной, где не на что сесть и нечем подкрепиться; нора была хоббичья, а это означает уют.

У нее была круглая, как иллюминатор, дверь, выкрашенная в зеленый цвет, с блестящей медной ручкой точно посередине. Она открывалась в круглый туннель вроде железнодорожного, но, разумеется без дыма, очень удобный, с деревянными стенами, плиткой и ковром на полу, с полированными стульями и множеством вешалок для пальто и шляп — хоббит любил гостей. Туннель этот (или коридор) вел в глубь холма — Холма, как звали его на мили вокруг. Отсюда в обе стороны отходили маленькие круглые двери. В хоббитском жилище не бывает лестниц: спальни, ванные, кладовые, буфетные (в немалом количестве), гардеробные (здесь были целые комнаты, отведенные под одежду), кухни и гостиные — все размещалось на одном этаже и даже в одном коридоре. Лучшие комнаты были по левую сторону (если смотреть от входа), потому что только в них имелись окна — глубокие круглые окна с видом на сад и пологие зеленые склоны.

Хоббит этот был весьма обеспеченный, и звали его Бэггинс. Бэггинсы жили в окрестностях Холма, сколько себя помнят, и считались весьма уважаемым семейством, не только из-за достатка (а они и впрямь были, по большей части, зажиточны), но и потому, что никто из них не запятнал себя приключениями или вообще странными речами и поступками; вы, не спрашивая, знали, что ответит Бэггинс на любой ваш вопрос.

Это история о том, как Бэггинс пустился в приключение, начал говорить и делать такое , чего никто (и он сам в первую очередь) не ожидал. Он, быть может, потерял уважение соседей, зато приобрел… ну, вы увидите, приобрел он что-нибудь в конце концов или нет.

Матушка нашего хоббита… А что такое хоббит? Наверное, в наше время это следует объяснить, потому что хоббиты теперь малочисленны и боятся Большого Народа, как называют нас. Сами они маленькие (наверное, правильней сказать «были»), ростом примерно в половину нашего, ниже бородатых гномов. Бороды у хоббитов не растут. Волшебного в них нет или совсем мало, разве что по мелочи, скажем, умение быстро и тихо исчезать, когда глупые громадины, вроде меня и вас, ломятся с грохотом, как слоны, так что за милю слышно. Они склонны отращивать брюшко, одеваются ярко (по большей части в желтое и зеленое) и не носят обуви, потому что подошвы у них от природы жесткие, с густой темно-каштановой шерсткой, такой же курчавой, как и на голове; пальцы у них длинные, смуглые и ловкие, мордочки добродушные. Смеются хоббиты раскатисто и от души (особенно после обеда, который по возможности устраивают два раза в день). Теперь вы знаете довольно, чтобы продолжить.

Как я уже говорил, матушка нашего хоббита, то есть Бильбо Бэггинса, — знаменитая Белладонна Тук, одна из трех замечательных дочерей Старого Тука, предводителя хоббитов, живущих за Рекой — узенькой речушкой у подножия Холма. Поговаривали (в других семьях), что давным-давно предок Тука женился на фее. Это, разумеется, чепуха, но в Туках определенно было что-то не совсем хоббитское, и время от времени кто-нибудь из них пускался в приключение. Они исчезали без шума, и в семье о них больше не говорили, но факт остается фактом: Туки были совсем не так респектабельны, как Бэггинсы, хотя и, несомненно, богаче.

Не то чтобы Белладонна Тук пускалась в приключения после того, как стала миссис Банго Бэггинс. Банго — отец Бильбо — выстроил для нее (и отчасти на ее деньги) самую роскошную хоббитскую нору, какую только можно сыскать под Холмом, на Холме или за Рекой; там они и жили до конца дней. Однако сдается, что их единственный сын Бильбо, даром что с лица и повадкой был вылитый отец, солидный и респектабельный, унаследовал по туковской линии некую странность, которая только и ждала случая проявиться. Впрочем, случай все не представлялся, а Бильбо тем временем достиг зрелости, то есть примерно пятидесяти лет, живя в прекрасной, выстроенной отцом норе, которую я вам только что подробно описал, и из которой, казалось, он никуда не собирался трогаться.

По странной случайности в одно прекрасное утро, когда в мире было меньше шума и больше зелени, а хоббиты плодились и благоденствовали, Бильбо Бэггинс стоял после завтрака у двери, покуривая длинную деревянную трубку, доходившую ему почти до мохнатых ступней (аккуратно расчесанных) — и тут появился Гандальф. Гандальф! Если бы вы слышали хотя бы четверть того, что слышал я, а я слышал лишь маленькую толику того, что стоит о нем услышать, — вы бы поняли, что речь пойдет о чем-нибудь удивительном. Везде, куда бы он ни пришел, сразу начинали происходить самые невероятные приключения. Под Холмом он не появлялся давно — с тех самых пор, как умер его приятель, Старый Тук, и хоббиты почти забыли, как он выглядит. Гандальф отсутствовал по своим делам так долго, что тогдашние хоббиты-мальчики и хоббиты-девочки успели превратиться во взрослых хоббитов.

Так что в то утро ничего не подозревающий Бильбо увидел просто старика с посохом. На нем была остроконечная синяя шляпа, длинный серый плащ, серебристый шарф, поверх которого свисала до пояса длинная белая борода, и огромные черные башмаки.

— Доброе утро! — приветствовал незнакомца Бильбо вполне искренне.

Солнце светило, трава весело зеленела.

Однако Гандальф сдвинул кустистые брови, выступавшие из-под широкополой шляпы, и строго взглянул на хоббита.

1